Оккупация Сталиногорска

Муниципальное бюджетное учреждение культуры

«Новомосковская библиотечная система»

Яковлев А. Е. Оккупация Сталиногорска // История, культура и природа земли Тульской : XIII межрегиональные краеведческие чтения… Новомосковск, 26–29 октября 2021 года / редакционная коллегия : Змеева С. Г., Пасько С. В., Иванникова Н. В., Польшина А. В. – Тула, 2021. – С. 6-22.

«Новый порядок» в оккупированном Сталиногорске: за неповиновение — смерть!
Рассмотрим наиболее трагический и мрачный период военной истории Новомосковска – период временной немецкой оккупации. Напомним, что в 1940-х годах существовали два населенных пункта: Сталиногорск-1 и Сталиногорск-2, расстояние между которыми составляло около 12 километров. Архитекторы нового города химиков и шахтеров заботливо отнесли промышленные объекты Заводского района к северу от жилого Соцгорода. Поэтому и историй оккупации Сталиногорска не одна, как у других городов, а целых две! И они совершенно разные.
Сталиногорск-2 (Заводской район) был оккупирован с 22 ноября по 10 декабря 1941 года — после того как он был оставлен частями Красной Армии без боя. Во второй половине дня 22 ноября через станцию Маклец в горящий Сталиногорск-2 проследовала колонна 4-й танковой дивизии вермахта, которая затем, не задерживаясь, выехала обратно: советских войск в городе уже не было. В течение следующих трех дней в городе царили безвластие и мародеры, до тех пор, пока в него не вошли части немецкой 112-й пехотной дивизии. Утром 11 декабря 1941 года бойцы и командиры 2-й гвардейской кавалерийской дивизии освободили Сталиногорск-2. В боях за город огневую поддержку наступающим конникам-гвардейцам оказывали танкисты 9-й танковой бригады и ракетчики 12-го отдельного гвардейского миномётного дивизиона.
Сталиногорск-1 (Соцгород, ныне центр современного г. Новомосковска) был оккупирован 17 дней — с 25 ноября по 12 декабря 1941 года — после упорной обороны 239-й стрелковой дивизии. Вечером 25 ноября в город ворвались штурмовые части 167-й пехотной дивизии вермахта. Днем 13 декабря в южный Сталиногорск-1 вошли части 330-й Тульской стрелковой дивизии при поддержке 51-го отдельного танкового батальона. При этом день освобождения города Новомосковска традиционно отмечается 12 декабря.
112-я пехотная дивизия вермахта — в шаговой доступности от Москвы.
Временно потерявшая боеспособность после 10 суток кровопролитных боев с советской 239-й стрелковой дивизией, немецкая 112-я пехотная дивизия была оставлена в Сталиногорске в качестве оккупационных сил. Она установила в Узловой, Донском, Сталиногорске-1 и Сталиногорске-2 жесткий оккупационный режим. Помимо военных комендатур почти в каждом населенном пункте были назначены местные старосты и бургомистры, а также из местных пособников оперативно сформирована вспомогательная полиция и органы власти (управы). Несмотря на частичную поддержку, почти стотысячное население этого района, как отмечается в немецких документах, вынуждало германскую военную администрацию на решительные меры по наведению «нового порядка».
Несмотря на строгое распоряжение самого фюрера, запрещающее размещение войск в Сталиногорске[1], 1 декабря 1941 года немецкая комендатура Сталиногорска-1 (южный) доложила, что разместилась в высотном доме — там же, где и городская управа. Видимо, необходимое для этого разрешение все же было получено. Впрочем, это и не удивительно, так как всем известный высотный дом «под вышкой» и поныне является визитной карточкой города.
Во вновь сформированную городскую управу зондерфюрер Роберт Карнатц назначил ответственных лиц из числа местных пособников и предателей. Также без замедления из местных был организован отдел полиции: «Сформирована вспомогательная полиция численностью 1 полицмейстер и 40 человек. Опознавательные знаки: белые нарукавные повязки с надписью «Hilfspolizei S.T.S.» (Сталиногорск-Южный)»[2].
Их мотивы были разными, но идейных среди них — явное меньшинство. Так, в начале 1944 года на Лубянке новоиспеченный бургомистр Сталиногорска рассказывал, что до войны он заведовал городской сберкассой. Потом его разжаловали в контролеры, а на его место прислали «партейного». Этого он простить советской власти не мог. Жена разделяла его обиду, и когда город заняли немцы, посоветовала:
— Иди к ним, проси должность.
— Может, погодить, осмотреться?
— Пока будешь годить, все хорошие места разберут.
И он пошел, рассказал свою историю, и его назначили бургомистром. Но «царствовать» ему пришлось недолго: через несколько дней фашистов выбили из Сталиногорска, а бургомистра препроводили на Лубянку. «Раз в жизни послушался бабы — и вот, на тебе!» — сокрушался он[3]. Дальнейшая его судьба неизвестна и незавидна.
Также примечателен стремительный карьерный взлет Ф. К. Поликанова. В документе немецкой военной комендатуры «Назначения на должности и структура городской управы Сталиногорск-Северный» от 9 декабря 1941 года внимательно читаем: «1-й отдел. Полицейское управление. Руководитель: Федор Калистратович Поликанов»[4].
Кому же немцы доверили высокий пост начальника полиции? Старший оперуполномоченный лейтенант госбезопасности Зубко и начальник Сталиногорского горотдела НКВД капитан госбезопасности Михайлов поясняют: «Поликанов Федор Калистратович, 1875 года рождения, уроженец деревни Колпычево Нижно-Ломовского района Пензенской области, русский, гражданин СССР, беспартийный, происходит из крестьян-середняков, со слов не судим, имеет двух сыновей в Красной Армии, работал завхозом драматического театра в гор. Сталиногорске, проживал: гор. Сталиногорск Тульской области, Советская улица, барак № 8, кв. 6»[5]. После освобождения города 16 февраля 1942 года арестован и содержался под стражей в тюрьме № 1 г. Тулы. Кроме признания собственной вины (что, очевидно, нельзя считать надежным доказательством, памятуя о «действенных» методах советских органов того времени), в распоряжении у следователей НКВД имелись показания свидетеля и вещественное доказательство.
Согласно материалам следствия, с началом немецкой оккупации г. Сталиногорска в конце ноября 1941 года «а) Добровольно пошел служить в фашистское полицейское управление на должность начальника городской полиции. б) Работая начальником полиции, производил прием и оформление рядовых полицейских. в) Знакомился со структурой и штатами полиции, куда вносил свои поправки».
Но особенно сталиногорских следователей НКВД вывела из себя следующая деталь: «Под диктовку немецко-фашистских властей в рабовладельческом духе Поликанов составил текст речи, которую по случаю своего назначения начальником полиции предполагал произнести на организационном собрании полицейских городского полицейского управления. В тексте речи Поликанов написал, что начальником полиции он назначается «... волею судеб ...», а не немецко-фашистскими оккупантами для выполнения их грабительских планов».
В апреле 1942 года следственное дело № 195 Ф. К. Поликанова с визой капитана государственной безопасности Владимира Николаевича Суходольского направлено на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР с предложением высшей меры наказания — расстрел. Расстрелян 15 июня 1942 года и похоронен в Туле. При этом 21 июня 1993 года Ф. К. Поликанов реабилитирован и ныне считается жертвой политического террора в СССР[6]. Что характерно, подобная реабилитация, в том числе, местных пособников и предателей, имела место в 1990-х годах в массовом порядке, к сожалению, без детального разбора.
Сам военный комендант Сталиногорска-1 зондерфюрер Роберт Карнатц[7] являлся потомком обрусевших немцев, владельцев фабрики Карнац — крупнейшего производителя пишущих принадлежностей в Российской Империи. На российском рынке фабрика Карнац успешно конкурировала с продукцией иностранных производителей, при этом не уступала им по качеству, а по некоторым позициям даже превосходила. Помимо производства пишущих принадлежностей, фабрика Карнац занималась издательской деятельностью: периодически переиздавалась брошюра об истории и развитии мирового и российского карандашного производства, выпускались открытки с видами Москвы и России. Кто знает, если бы не революция, она могла бы существовать до наших дней и быть одной из самых больших и лучших в мире...
Однако в 1918 году, спасаясь от революционного террора, семья Карнац уехала из Москвы в Ригу, а затем оттуда эмигрировала в Германию. 23 июня 1919 года карандашная фабрика Карнац была национализирована, а семья Карнац поселилась в Берлине, который тогда был одним из центров «первой волны» русской эмиграции[8].
23 июля 1941 года Роберт Карнац призван в вермахт и служил переводчиком в 112-й пехотной дивизии — в той самой, которая в ноябре-декабре оккупировала Сталиногорск, Узловую и Донской. В картотеке зондерфюреров Бундесархива (Германия) также обнаруживается, что помимо русского, он владел еще и французским языком. Тем не менее, в должности военного коменданта Сталиногорска-1 ему пригодились знания именно русского языка.
Неизвестно, чем бы закончился карьерный взлет зондерфюрера Карнац, если бы 13 декабря 1941 года в Сталиногорск-1 не вошли части Красной Армии. Вскоре после освобождения города его успехами и связями, в свою очередь, заинтересовались следователи Сталиногорского горотдела УНКВД по Тульской области. Фамилия Карнац встречается в следственных делах осужденных предателей, которые ныне хранятся в ГАТО (Тула). К примеру, баянист Мещерский, который «проявил большую активность в организации концерта для немцев», стал при них директором городского Дворца культуры. Для этого он с первых дней оккупации Сталиногорска познакомился с немецким комендантом Карнацем, переводчиком Бернотосом, бургомистром города Глинкиным (бежал вместе с немцами), его заместителем по образованию Торопом (арестован), с которыми «поддерживал тесную связь в период всего пребывания немцев в Сталиногорске»[9].
Так или иначе, военная служба зондерфюрера Карнаца продлилась еще два года. В конце ноября 1943 года из-за ампутации ноги он больше не мог служить в вермахте. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Германский вермахт о советских военнопленных: «Солдатами их не считать»
Первыми жертвами немецкой оккупационной политики стали советские военнопленные. Не все защитники города вышли из окружения под Сталиногорском и Донским. После зачистки сталиногорского котла в руках у немцев оказались не менее 1530 пленных 239-й стрелковой дивизии. И первый мотив – месть советским бойцам за свои жестокие потери. Реакция немецких пехотинцев оказалась поистине чудовищной.
15-летний Василий Кортуков, д. Ново-Яковлевка, ныне в составе муниципального образования город Новомосковск, на всю жизнь запомнил, как после боя немцы буквально озверели и ходили по домам, добивали раненых красноармейцев. Он свидетельствует: «У меня в доме убили одного солдата. Много раненых красноармейцев наши положили в дом к Королевым, соломы им там постелили. Немцы ходили с колом и им убивали раненых. […] Человек 12, всех покололи. Думал, может, кто в живых останется, но нет, всех солдат поколол он [немец]... Также собрали спрятавшихся солдат, кто, может быть, не хотел воевать или раненый был — вывели на пруд и человек 30–35 расстреляли…»[10].
И такие эпизоды были массово. В фонде 2515 «Тулоблкомиссия по расследованию злодеяний в годы Великой Отечественной войны» в ГАТО имеются многочисленные свидетельства немецких военных преступлений. Только согласно этим актам складывается число в 128 казненных советских военнопленных из более чем 1500, не вышедших из окружения под Сталиногорском[11].
Наиболее резонансным стало немецкое военное преступление в д. Дудкино (Кимовский район), где 28 ноября 1941 года командование 29-й моторизованной пехотной дивизии вермахта организовало показательную казнь пленных советских бойцов-сибиряков. Эта жестокая расправа не упоминается нигде, ни в каких немецких документах, однако зафиксирована в акте от 27 декабря 1941 года[12], где местные жители, сбиваясь от волнения, пишут об этих непередаваемых на бумаге событиях так:
«Во время оккупации населенного пункта д. Дудкино Пронского с/с Кимовского р-на Тульской обл., т.е. с 24 ноября по 9 декабря 1941 года, озверелые немецкие кровожадные звери, не имея в себе человечности, всеми мерами пытали наших бойцов, захваченных немецкими бандитами, 18 человек. Из них 28 ноября 8 человек было повешено, которые висели перед глазами всего народа до прихода частей РККА, т.е. до 9 декабря, а также 10 расстреляли на реке перед виселицей, построенной фашистскими мерзавцами. Эти братья погибли смертью храбрых, которые в направлении Сталиногорска крепко уничтожали немецких злодеев».
Вольфрам Ветте, профессор новейшей истории Фрайбургского университета, по этому поводу специально разъясняет, что в удостоверении личности каждого немецкого солдата имелся пункт № 3, который гласил: «Противника, сдавшегося в плен, убивать нельзя».
Таким образом, он делает вывод, «это правило, которым должен был руководствоваться каждый немецкий солдат, было нарушено Вермахтом три миллиона триста тысяч раз». По его мнению, «преступные действия Вермахта по отношению к русским военнопленным в 1941–1945 годах остаются несмываемым позором, лежащим на Вермахте и немецком народе. Знания об этом должны быть, наконец, извлечены из потайных углов нашей памяти. И пусть это неприятно для нас — честность по отношению к истории пойдет лишь на пользу отношениям между Германией и Россией»[13].
В то же самое время в больницах Сталиногорска осталось до 400[14] тяжелораненых нетранспортабельных бойцов и командиров 239-й стрелковой дивизии. Они защищали город, но теперь их самих защитить было некому... И тогда на помощь пришли местные жители и женщины-врачи. С риском для жизни часть из них забрали к себе по домам, а 120 раненых остались в здании Сталиногорской городской больницы. По приказу горздравотдела главный хирург Мария Павловна Малышева[15] вместе со всем медицинским персоналом больницы осталась в покинутом советскими войсками городе. С целью спасения раненых главврач больницы Стелла Дмитриевна Мурашко сама возглавила созданный при немцах отдел здравоохранения. Она называет общее количество спасенных раненых — 128 человек[16]. Бесстрашный поступок врачей, который ныне мало известен.
Масштабная «работа» с населением Сталиногорска
Несмотря на заявленную поддержку части населения, новый немецкий порядок требовал решительных мер. По распоряжению городской управы население должно сдать все без исключения оружие и устройства военного назначения в военную комендатуру. Одновременно объявлено об укрывательстве русских солдат и партизан и об ожидаемой за это смертной казни. Немецкие документы самоуверенно свидетельствуют: «Особенно масштабно организована работа отдела разведки и контрразведки с населением города Сталиногорск. С самого начала намечены мероприятия на длительный срок с уверенностью, что Сталиногорск и прилегающие районы надолго останутся под германским административным управлением». Было издано несколько приказов «по умиротворению населения промышленного района» с конкретными мерами[17].
Еще весной 1941 года в выступлениях перед военачальниками Гитлер неоднократно подчеркивал, что война с Россией будет «войной идеологий», целью которой явится уничтожение «низших рас». В ходе подготовки войны против СССР было достигнуто полное взаимопонимание между Гитлером и германским военным командованием. Идеологических разногласий не было. Никакие проявления «солдатского товарищества с врагом не допустимы. Война на Востоке должна во всем отличаться от войны на Западе». Гитлер заявил, что речь идет об «уничтожении большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции»[18].
В Сталиногорске активно развернулся поиск коммунистов, участников отрядов МПВО, истребительных батальонов с целью их ареста и физического уничтожения. В частности, в отчете зондерфюрера Карнатца с сожалением фиксируется, что «обыск населенного пункта Иван-Озеро в поисках политического комиссара, уполномоченного начальника противовоздушной обороны и одного руководящего коммуниста оказался безуспешным. По показаниям сельских жителей, руководящие персоны города Сталиногорск должны были быть сбиты танковой дивизией с пути в Михайлов [Рязанской области], и скрываться в этом районе»[19].
Кроме того, районной комендатуре Сталиногорск-Южный, в лице зондерфюрера Карнатца, стали известны фамилии и место проживания бойцов истребительного батальона. Их данные уже переданы по телефону в штаб 110-го пехотного полка для организации розыска[20]. И действительно, схваченных коммунистов, заподозренных шахтеров и рабочих, незамедлительно расстреливали или демонстративно вешали на глазах у женщин и детей — в качестве эффективных мер устрашения.
24 ноября 1941 года на станции Маклец были расстреляны учащиеся Сталиногорского ремесленного училища. Зинаида Константинова, пережившая немецкую оккупацию, вспоминала: «Однажды привезли 12 «ремесленников», поставили их около элеватора, повернули спиной и расстреляли при всех»[21]. Подробности трагедии выглядят следующим образом:[22] «Из города по направлению Маклеца шла процессия из нескольких человек. Шестеро шли с поднятыми и положенными на голову руками. По бокам — немецкий конвой. Арестованные шли молча с опущенными головами. На некоторых были форменные фуражки ремесленных училищ. Ребят подвели к крыльцу дома, в котором разместился германский штаб. Вышел немецкий капитан. — Руссеш партизан! — крикнул конвойный офицер, показывая на арестованных. — Футь! Капут! — заорал офицер в бешенстве. Обреченных на смерть людей подвели к глубокой яме, заставили спрыгнуть туда. Очередью из автомата, на глазах у согнанного к месту казни населения, шесть человек были расстреляны».
Согласно журналу боевых действий» 4-й танковой дивизии вермахта этот «рабочий момент» выглядит так: «… 24 ноября 2-я рота 79-го саперного батальона извлекла из элеватора в общей сложности 300 кг взрывчатки. Расстрелян 1 гражданский, попытавшийся взорвать железнодорожные пути в 2,5 км к северу-северо-западнее Ильинское (Маклец). Дозорным отрядом 2-й роты 79-го саперного батальона в районе Сталиногорска расстреляны 9 партизан»[23].
5 декабря 1941 года в разных районах Сталиногорска фашисты схватили и после пыток прилюдно казнили трех коммунистов – Брейкина, Хробищева[24] и Петрина[25]. Местный корреспондент Николай Рафалович тайно сфотографировал повешенных, и его снимок[26] стал одним из самых известных фотодокументальных свидетельств германской оккупационной политики в Сталиногорске.
«В городе фашисты пробыли недолго, может быть, с месяц. Двоих наших жителей они повесили. Причем один из них был отцом моего школьного друга» — свидетельствовал Евгений Путин, двоюродный брат президента России В. В. Путина. В 1941 году его отец ушел на фронт, а он с мамой остался в Сталиногорске[27].
30 ноября 1941 года в Сталиногорске и деревне Ключёвка арестованы «два лица женского пола [...] по подозрению в том, что они — [советские] агенты. [...] Перед вступлением германских войск они пытались в населенном пункте Ключёвка поджечь стога сена и скирды соломы. Были схвачены местными жителями, и вчера при содействии новоназначенного бургомистра арестованы»[28]. В дальнейшем при отступлении из города немцы увезли с собой депутатов городского совета Екатерину Бобкову и Евдокию Гнилову и расправились с ними.
Секретарь Тульского обкома партии Василий Жаворонков уточняет, что в Сталиногорске «зверски замучены, повешены и расстреляны 27 человек. Депутатов Городского Совета Бобкову и Гнилову немцы увели при отступлении. 5 января 1942 года их трупы были обнаружены на территории Товарковского района со следами зверских истязаний: вырезаны груди, отрезаны уши, отрезаны носы»[29]. Эти леденящие душу подробности находят подтверждения и в многочисленных воспоминаниях очевидцев и документах.
Старший ефрейтор Герман Шварц начал войну с Советским Союзом в составе 5-й роты 35-го мотопехотного полка 25-й моторизованной пехотной дивизии вермахта. Перед нами его дневник за 3 декабря 1941 года, район Сталиногорска: «Один раз мы занимали предмостное охранение у Дона. […] За 2 дня сожрали свинью весом в 2 центнера. Партизанская война усиливается. Наконец-то берутся за это железной рукой. Уже давно пора. […] Однажды я стоял на посту. В 2:30 ночи выскочила одна женщина на дорогу […]. Эта женщина отказалась пойти в комендатуру, я тут же расстрелял ее. Через 15 минут я хотел вторично проверить этот дом, но он был замкнут. Мне не открыли. Я тут же поджег его. На попытки прорваться через дверь, я ответил выстрелом из своего пулемета-пистолета. Так сгорело все это отродье — в доме было еще 6 человек. Я уверен, что если бы все так поступали, то партизанская война скоро исчезла бы. Страх перед немецким солдатом должен быть больше, чем страх перед комиссаром. Тогда было бы покончено с партизанами»[30].
Дневник Германа Шварца был захвачен частями Брянского фронта в январе 1942 года. Его автор не рассчитывал, что эти строки переведут на русский язык лейтенант Школьник и техник-интендант 1-го ранга Горемыкина. Он просто сожрал свинью, расстрелял женщину и сжег живыми 6 человек. Все это записал в свой дневник не псих, не эсесовец, не предатель-полицай, а обыкновенный солдат вермахта. И не он один: «Воскресенье, 30 ноября 1941 года. Целый день на посту, зато покушали как в лучшем отеле. Котлеты с картофелем. Убили 13 партизан»[31].
Подобные дневники наших западных «освободителей», бывших партнеров, с завидной регулярностью встречаются в ЦАМО, фонд 500 — немецкие трофейные коллекции, а также в Тульском государственном архиве. Составленные по горячим следам акты о «злодеяниях немецко-фашистских захватчиков» можно найти во всех государственных и муниципальных архивах каждого города Тульской области. Здесь не было войск СС или финнов, а действовали регулярные части вермахта — 2-й танковой армии Гейнца Гудериана.
Сопротивление в оккупированном Сталиногорске: «Смерть фашизму!»
Одновременно Сталиногорск стал зоной разведывательно-диверсионных операций партизанского отряда, который остался в немецком тылу в Заводском районе. По сведениям новомосковского краеведа Н. С. Чумичёва он назывался «Смерть фашизму!» и был сформирован 4-м отделом УНКВД по Тульской области[32]. В период временной немецкой оккупации, по некоторым сведениям, начальник штаба отряд Константин Бессмертных осуществил поджог столовой, где размещались немецкие офицеры[33]. Отряд выполнил несколько разведывательно-диверсионных операций в тылу немецких войск, собирал оружие и боеприпасы (с 27 ноября по 12 декабря район Узловой, Донского, Сталиногорска-1, Сталиногорска-2 находился в зоне ответственности 112-й пехотной дивизии вермахта).
В ночь с 29 на 30 ноября 1941 года немецкая фельджандармерия нанесла по подпольщикам ответный удар. 30 ноября 1941 года на станции Маклец после жестоких пыток и допросов был казнен комсомолец, начальник штаба Константин Васильевич Бессмертных. Вместе с ним при попытке ареста немцами расстрелян командир отряда сержант Владимир Петухов, который, по счастью, остался живым, и 16-летний Василий Анискин, ученик школы № 3 г. Сталиногорска. Анискин входил в состав боевой группы, не выдержал пыток и на допросе показал на Бессмертных и Петухова. Также был схвачен и при попытке бегства расстрелян Александр Рыжков, ученик 10 класса, участник сопротивления в Сталиногорске[34].
Казалось бы, любое сопротивление окончательно сломлено. Подпольная организация была фактически обезглавлена, но не прекратила своего существования. Ее руководство взял на себя житель Сталиногорска Иван Сарычев[35].
Рано утром 11 декабря 1941 года, перед самым советским штурмом Сталиногорска-2, находящийся здесь немецкий штаб 120-го разведывательного батальона внезапно попал под обстрел с чердака соседней школы № 12. Как оказалось, пулеметный и винтовочный огонь открыли гражданские, которых уже было сбросили со счетов[36]. В результате нарушилось управление немецкими подразделениями, и они вынуждены были спешно отойти, опасаясь окружения, бросив свой транспорт и тяжелое вооружение. Тем самым сталиногорские подпольщики оказали существенную поддержку атакующим частям конно-механизированной группы генерала Белова.
Генерал П. А. Белов в своих мемуарах особо подчеркивал: «На помощь нам при освобождении этой части города пришли местные жители, сражавшиеся вместе с бойцами на улицах. Комсомольцы Николай Лукин и Сима Селезнева подносили патроны. Другие девушки и юноши ходили в разведку, помогали эвакуировать раненых. Двенадцать молодых рабочих во главе с Сарычевым и Володиным напали на немецкий штаб, располагавшийся в городе. Благодаря этому на какое-то время было нарушено управление войсками противника»[37]. Таким образом оставшиеся в живых участники подпольной организации «Смерть фашизму!» отомстили за смерть своих погибших товарищей.
В заключении приведем из немецкого отчета одну характерную и очень важную для потомков фразу: «11 декабря был сдан Сталиногорск-2, в том числе из-за враждебного отношения местного населения»[38].

[1] «Размещение войск в Сталиногорске запрещается!». 22 ноября 1941. NARA. T. 315, R. 1275: 112 I.D. Ic. F. 1210 / перевод: В. Н. Головко; под редакцией А. Е. Яковлева // Сталиногорск 1941 : сайт. URL: https://stalinogorsk.ru/stalinogorsk_verboten (дата обращения: 20.10.2021).
[2] Отчет военной комендатуры Сталиногорска-1 от 1 декабря 1941 года. NARA. T. 315, R. 1275: 112.I.D. Ic., F. 1230-1233 / перевод на русский язык: А. Яковлев // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/kazhdyj_udar#stalinogorsk1 (дата обращения: 19.10.2021).
[3] Фрид В. С. 58 1/2. Записки лагерного придурка. М., 1996. С. 10; См. также: Бургомистр Сталиногорска: «Пока будешь годить, все хорошие места разберут...» // Там же: URL: https://stalinogorsk.ru/burgomistr_stalinogorska_poka_budesh_godit (дата обращения: 18.10.2021).
[4] Назначения на должности и структура городской управы Сталиногорска-2, 9 декабря 1941. NARA. T. 315, R. 1275: 112.I.D. Ic., F. 1215-1216 / перевод на русский язык: А. Яковлев // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/kazhdyj_udar#stalinogorsk2 (дата обращения: 18.10.2021).
[5] Начальник полиции Сталиногорска-2 Поликанов: из драматического театра «волею судеб» в начальники полиции // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/kazhdyj_udar#polikanov (дата обращения: 20.10.2021). По материалам ГАТО, Ф. Р-3484, Оп. 3, Д. 85. Надзорные производства по делам о государственных преступлениях (с фамилией на букву «П») за 1942 год. ЛЛ. 154-156. Документ предоставлен С. Митрофановым.
[6]Поликанов Федор Калистратович (1875). URL: https://ru.openlist.wiki/Поликанов_Федор_Калистратович_(1875) (дата обращения: 18.10.2021).
[7] Картотека зондерфюреров, Бундесархив (Германия). Документ выявлен и предоставлен А. Резяпкиным, ноябрь 2021.
[8] Горденко А. В. Ф. КАРНАЦЪ - Карандашная фабрика Российской Империи // 1001 Карандаш: сайт. URL: https://1001karandash.ru/articles/v-f-karnats-karandashnaya-fabrika-rossiyskoy-imperii/ (дата обращения: 18.10.2021).
[9]Митрофанов С. Баянист Мещерский: «Проявил большую активность в организации концерта для немцев». По материалам ГАТО. Ф. 3484. Оп. 3. Д. 69. Л. 154-156 // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/kazhdyj_udar_3#meshersky (дата обращения: 18.10.2021).
[10] Интервью с Василием Тимофеевичем Кортуковым. Ново-Яковлевка, 12 июня 2016 года / интервью: М. И. Владимиров, А. Е. Яковлев; литературная обработка: А. Е. Яковлев // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/intervju_s_vasiliem_timofeevichem_kortukovym (дата обращения: 18.10.2021).
[11] Яковлев А. «Солдатами их не считать» // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/soldatami_ikh_ne_schitat (дата обращения: 15.10.2021).
[12] Кимовский архив. Ф. 3. Оп.1. Д. 2. Л. 146-146 об.
[13] Вольфрам Ветте. Завоевать, разрушить, стереть с лица Земли // ИноСМИ, 24.06.2016 / перевод с немецкого, оригинал публикации: Wolfram Wette. Erobern, zerstören, auslöschen // Die Zeit, Aufgabe 48, 20. November 1987. URL: http://inosmi.ru/social/20160624/236964937.html (дата обращения: 15.10.2021).
[14] Дорогой юбилярше! // Новомосковская правда. 1988. 20 янв.
[15] Малышева Мария Павловна // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/malysheva_marija_pavlovna (дата обращения: 15.10.2021).
[16] Мурашко С. Чем мы помогли фронту. Боремся за жизнь человека // Сталиногорская правда. 1942. 10 апр. URL: https://stalinogorsk.ru/murashko_boremsja_za_zhizn_cheloveka (дата обращения: 15.10.2021).
[17] Умиротворение населения промышленного района. Сборник немецких документов по оккупации Сталиногорска по материалам NARA. T. 315, R. 1275: 112 I. D. Ic. / перевод: В. Н. Головко; под редакцией А. Е. Яковлева // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/umirotvorenie_naselenija_promyshlennogo_rajona (дата обращения: 15.10.2021).
[18] Вольфрам Ветте. Война на уничтожение: вермахт и холокост // Скепсис. URL: http://scepsis.net/library/id_695.html (дата обращения: 15.10.2021).
[19] Отчет военной комендатуры Сталиногорска-1 от 1 декабря 1941 года. NARA. T. 315, R. 1275: 112.I.D. Ic., F. 1230-1233 / перевод на русский язык: А. Яковлев // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/kazhdyj_udar#stalinogorsk1 (дата обращения: 15.10.2021).
[20] Известны фамилии бойцов так называемого истребительного батальона. NARA. T. 315, R. 1275: 112 I.D. Ic. F. 1168-1172 / перевод: В. Н. Головко; под редакцией А. Е. Яковлева // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/tak_nazyvaemogo_istrebitelnogo_batalona (дата обращения: 10.10.2021).
[21] Зинаида Константинова: было очень страшно // Новомосковская правда. 2014. 18 дек. С. 17.
[22] Палачи // Новомосковский строитель. 1971. 11 нояб. С. 2.
[23] Журнал боевых действий 4-й танковой дивизии: 23-25 ноября 1941 года. NARA. T. 315, Roll 195: 4. Panzer-Division, F. 706-708 / перевод с немецкого: А. Е. Яковлев // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/4td_war_diary_23_25_nov_1941 (дата обращения: 15.10.2021).
[24] Хробищев Александр Иванович // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/hrobishchev_aleksandr_ivanovich (дата обращения: 15.10.2021).
[25] Чумичёв Н. С. Справка о репрессиях против членов сталиногорской подпольной организации, 15 августа 1978 // Там же. URL: https://stalinogorsk.ru/chumichjov_spravka (дата обращения: 10.10.2021).
[26] По следам зверя // Сталиногорская правда. 1943. 12 дек. С. 2.
[27] Путины из Ильинского // Красногорские вести (Красногорск) от 5 февраля 2004 года, с выдержками из книги: Блоцкий О. М. Владимир Путин: дорога к власти. Кн. 2. М.: Осмос-Пресс, 2002. 427 с. URL: https://stalinogorsk.ru/putin_mikhail_spiridonovich (дата обращения: 15.10.2021).
[28] Агенты Бобкова и Гнилова из Ключёвки. По материалам NARA. T. 315, R. 1275: 112 I.D. Ic. / перевод: В. Н. Головко, А. Е. Яковлев; под редакцией А. Е. Яковлева // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/agenty_bobkova_i_gnilova (дата обращения: 11.10.2021).
[29] Из выступления Василия Жаворонкова 16 января 1942 года на пленуме Тульского обкома ВКП (б). ГАТО. Ф. 177. Оп. 8. Д. 2. Кор. 168. Л. 42-43.
[30] Дневник Германа Шварца: «Как видно, мы тоже должны убираться отсюда». По материалам ЦАМО: Ф. 500. Оп. 12480. Д. 68 (Переведенные трофейные приказы по частям и соединениям немецкой армии, документы по формированию лыжных частей, содержание военнопленных, боевые донесения, указания по боевой подготовке, письма, журналы, протоколы допросов немецких военнопленных) // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/dnevnik_germana_shvarca (дата обращения: 10.10.2021).
[31] Митрофанов С. Дневник врага // Тульские известия. 2015. 2 нояб. Перевод с немецкого дневника. ГАТО. Ф. Р-2269. Оп. 1. Д. 3. URL: https://stalinogorsk.ru/poslednij_obed_v_stalinogorske (дата обращения: 11.10.2021).
[32] Бессмертных Константин Васильевич // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/bessmertnykh_konstantin_vasilevich (дата обращения: 10.10.2021).
[33] Рыбак Е. И. Партизаны // Сталиногорская правда. 1942. 12 дек. С. 2.
[34] Николай Попов: им переданы немецким властям комсомолец Рыжков и партизан Анискин. По материалам ГАТО. Ф. 3484. Оп. 3. Д. 83 // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/nikolaj_popov (дата обращения: 10.10.2021).
[35] О практической деятельности истребительных батальонов и партизанских отрядов Сталиногорского горотдела УНКВД по Тульской области // Хранить вечно. Документы 4-го отдела. Изд. 2-е. Тула, 2008. С. 20-22.
[36] Журнал боевых действий 112-й пехотной дивизии: 10-12 декабря 1941 года / перевод с немецкого и редакция: А. Е. Яковлев // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/112pd_war_diary_10_12_dec_1941 (дата обращения: 12.10.2022).
[37] Белов П. А. За нами Москва / литературная запись В. Д. Успенского. М., 1963. С. 126-133.
[38] Из истории 112-й пехотной дивизии / перевод: А. Е. Яковлев // Сталиногорск 1941. URL: https://stalinogorsk.ru/112pd (дата обращения: 12.10.2021).